Коктейль Flying Dutchman Летучий голландец

Коктейль Flying Dutchman Летучий голландец

…Запри мое сердце в темный чулан
И выброси ключ в океан…
Eloiza

Старинный медальон покоился в ее ладони, и зеленовато-голубой камень, заточённый в причудливо узорное серебро, потемневшее от длительного пребывания в морской воде, заметно потеплел.
— Красивая безделушка, — ухмыльнулся Марк. – Твоя добыча?
Катарина кивнула, не отрывая взгляд от медальона.
— А ведь кому-то он принадлежал… — тихо промолвила она. – Какая-нибудь юная красотка, надев его, покоряла сердца знатных кавалеров… Может быть, он был преподнесен ей в дар как залог пылкой любви. А может, был преподнесен заботливым и любящим отцом в подарок любимой дочери… Представь, этот кулон лежал на дне под толщей воды десятки и сотни лет, ожидая дня, когда вновь увидит свет солнца. И вчера это свершилось. А ты говоришь – безделушка! У каждой безделушки может быть своя увлекательная история.
Марк улыбнулся.
— Катарина, ты придаешь слишком большое значение этим находкам. Я понимаю, что это твоя первая экспедиция, но все-таки…
— Это моя первая находка, — девушка вновь взглянула на медальон. – Никак не могу отделаться от мысли, что он попался мне не случайно.
— Тебе надо развеяться, отдохнуть. Поверь, после череды последующих найденных на дне моря артефактов ты избавишься от этого ощущения.
— Может быть, — Катарина улыбнулась в ответ молодому человеку, — Спасибо тебе за совет, Марк. Пойду развеюсь.
Но вопреки рекомендациям молодого человека мысли об экспедиции и старинном медальоне не покидали девушку ни на миг…

…Катарина согласилась на участие в этой рискованной экспедиции, организованной Национальным географическим обществом, по исследованию затонувшего в июне 1692 года города Порт-Ройяла, предпринятой Эдвином Линком – известным изобретателем авиационных и электронных приборов, сконструировавшим специально для исследования новое судно «Sea Diver», полностью отвечавшее требованиям для проведения подводных археологических работ.
Им предстояло исследовать тринадцать акров застройки старого города, оказавшихся под водой после той давней катастрофы, а также около сотни судов, затонувших в прибрежных водах в результате цунами. Первой задачей экспедиции было проведение тщательного обследования участка дна с помощью гидроакустических станций. Капитан Вимс взял на себя ответственность за этот участок работы, устанавливая акустическую аппаратуру, фиксируя любое резкое изменение глубины дна залива, которое впоследствии отмечалось на карте. За неделю им уже были выявлены примерные очертания фундамента разрушенных застроек. Первоначально было решено исследовать Королевские товарные склады, представлявшие собой комплекс ангаров, в которых, по всей вероятности, могли находиться ценные вещи. Однако первоначальные исследования дна ничего не принесли экспедиции, и Эдвин уже было отчаялся в ее исходе, видя, как подъемник наполняется только грязью, илом, гравием и осколками фарфора и стекла.

Водолазный костюм плотно облегал тело девушки, и, стоя под палящими лучами солнца, уже успевшего подняться из-за горизонта, Катарина мечтала погрузиться в прохладные темные воды Карибского моря. Маска на лице ограничивала обзор, баллоны, хоть и были наполнены кислородом, но все же весили довольно много, и это было непривычно для девушки столь хрупкого телосложения, как Катарина. Линк сокрушенно качал головой, глядя, как она цепляет на ноги ласты.
— Может, передумаешь? – прокричал он.
Девушка покачала головой и нырнула в воду следом за Алексом и Марком, скрывшись в зеленоватой воде.

Порт-Ройял. То, что от него осталось, — совсем не впечатляло, а даже пугало. Город, превратившийся со временем в рай для пиратов, воров, головорезов, наглых торговцев и искателей счастья, являл собой средоточие зла. Так какая же участь могла еще его постигнуть? 7 июня 1692 года, незадолго до полудня, над Ямайкой пронесся раскатистый гром, земля содрогнулась и пошла трещинами, в ту же минуту гигантские волны накрыли город, предавая пиратский оплот забвению. В течение всего лишь нескольких минут девять десятых города оказалось под водой. Порт-Ройял – гроза Атлантики, столица пиратов Карибского моря, сгинул на морском дне, словно его и не существовало ранее…

На глубине 10-15 метров на том участке, где работали водолазы, наблюдалось лишь плоское илистое дно, испещренное невысокими коралловыми дамбами, поросшее густыми зарослями разноцветных водорослей. Молчаливые обитатели морского дна, пугливо встрепенувшись от яркого света прожекторов, исчезали в темноте, закапываясь в ил или прячась в коралловых кущах. В глазах у Катарины уже рябило от «морского снега», непрерывно мелькавшего перед глазами, она устала, но продолжала исследовать дно сантиметр за сантиметром вместе с другими аквалангистами. Алекс постоянно был рядом, и хотя он был занят работой, это не мешало ему контролировать все перемещения девушки в воде. Кислород в баллонах уже заканчивался, и стрелка медленно, но верно приближалась к критической красной отметке. Еще одно погружение – и на сегодня работы будут окончены. Катарина медленно подняла голову и глянула вверх, из глубины вод Карибского моря, на размытый круг солнца. Солнечный свет, неравномерно преломляясь в воде, рассеивался, претворяясь на больших глубинах в мрачную зеленоватую туманность. Перед глазами мелькали взвешенные частицы планктона и ила, поднявшись со дна, растревоженного археологическими изысканиями. Вся эта смесь постепенно осядет на дно лишь к закату, когда группа аквалангистов покинет залив, чтобы к утру снова вернуться и продолжить раскопки.

Дуновение ветерка разбудило девушку, потревожив прядь волос, щекотавшую кожу возле уха. Она открыла глаза, медленно осмотрелась, вглядываясь в полумрак, и с удивлением увидела, что находится в каюте старинного галеона. Она читала о таких кораблях в пиратских книжках, когда зачитывалась ими в детстве. Она вспомнила, что неподалеку от пристани проводились морские прогулки на старинном галеоне. Наверняка она попала именно на этот галеон. Но каким образом? А может, в этих водах неподалеку проходят съемки фильма о приключениях отважного капитана Блада, и съемочная группа выловила ее в воде, когда она туда упала? Хорошо, если так. Может, даже удастся автограф у актеров получить. С трудом пошевелив ногами, Катарина попыталась встать, но не смогла – ноги ее не слушались.
— Что за черт!… — выругалась она негромко. — Куда же я все-таки попала?…
— На «Летучий голландец», — услышала она в ответ и повернулась в сторону, откуда доносился тихий хрипловатый мужской голос. У окна каюты стоял мужчина средних лет, скрестив руки на груди, и ухмыляясь, смотрел на нее. Свет от пламени свечи, одиноко горевшей на столе, плясал на его лице.
— Не смешно! – невольно огрызнулась Катарина. – Отвезите меня на берег. Я упала за борт яхты, и меня наверняка ищут.
— Боюсь, это невозможно. Берег уже далеко. А мой корабль не в силах подойти к нему даже на пушечный выстрел.
— Слушайте, у меня болит голова, я не хочу слушать этот бред, и я хочу вернуться на яхту. Отвезите меня — я вам хорошо заплачу.
Мужчина подошел к ней и присел рядом, участливо посмотрел ей в глаза.
— Вы совсем ничего не помните?
— Помню. Я стояла на палубе, смотрела на дельфинов, играющих в воде, пила мохито, потом что-то произошло с яхтой – толчок какой-то… я не удержалась и упала в воду. Потом был яркий свет, потом темнота, а вот сейчас я здесь… А что еще я должна помнить?
— Вы утонули. Поэтому я не могу доставить вас на берег.
— Что за бред вы несете? Как утонула? Я же… я же… — она лихорадочно ощупала себя, попутно ущипнув себя за руку. – Я же… живу… дышу… вижу… И какой, к черту, «Летучий голландец»? Это все сказки старых моряков!
— Вам придется в них поверить, — с этими словами он встал и направился к столу, где стояли фляга и бокал.

Flying Dutchman (Летучий Голландец)

Global Recent Activity

Бутылка

Бутылка

Бутылка

Anton S.: Где такой стакан урвал?

Sun, 12 Nov 2017 20:54:08 +0000 Report

Denis A.: Anton S. Подсказка: год первой русской революции.

Sun, 12 Nov 2017 20:55:51 +0000 Report

Anton S.: Denis A. Ну, ловкач. Добро пожаловать в клуб.

Sun, 12 Nov 2017 21:01:38 +0000 Report

Черный цвет, аромат молока, вкус сладкий с привкусом жженного и лёгкая горечь в послевкусие

Бутылка

Бутылка

Не очень похоже на кофе с молоком

Бутылка

Розлив

Розлив

Бутылка

Розлив

Овсянка на каждый день. С нотками кофе и шоколада. По плотности нормуль. Только когда долго постоит, немного начинает кислить.

Бутылка

Розлив

Andrey B.: Хули ты в смоле колдыришь?!

Wed, 11 Oct 2017 14:23:19 +0000 Report

Evgenii M.: Because, Smolensk is the best place for koldyrit’

Thu, 12 Oct 2017 07:00:06 +0000 Report

Вообще уже очень плохо его помню, так что придётся поверить оценке Ilya M. Лучше 3.5 там точно не было, но и хуже тоже не казалось

Розлив

Кисловат, яблочный сок, неплотно.

Розлив

Овсянка, без открытий, но прилично. Плотности хотелось бы большей.

Розлив

Loyal Drinkers (?)

Similar Beers

Mark Your Nutz Beaver Brewing Company (Pennsylvania)

«Летучий голландец» Боба Тиле

Среди канувших в бездну времени рекорд-лейблов есть некоторое количество тех, что просуществовали всего несколько лет, но за это время выпустили массу любопытных записей, а иногда — даже шедевров. Один из таких лейблов — Flying Dutchman.

«Летучий голландец» был основан в 1969 году Бобом Тиле — композитором, продюсером, музыкантом. Первую компанию грамзаписи он создал в 17 лет — это была Signature Records, где издавались пластинки Лестера Янга, Коулмена Хоукинза и Эррола Гарнера. Его имя значится на альбомах Джона Колтрейна, Чарли Мингуса, Арчи Шеппа, Сонни Роллинза; среди мест его постоянной работы числятся компании Decca, Impulse!, ABC, Bluesway. К тому же он был одаренным кларнетистом и написал множество песен, в том числе был соавтором легендарного хита своего друга Луи Армстронга What A Wonderful World; выпустил несколько сольных альбомов, написал книгу мемуаров… Но Flying Dutchman — история особая.

Лейбл просуществовал шесть лет, с 1969 по 1976 год. Всеядность его поражала — под логотипом компании выходили пластинки с джазом, фолком, электронными экспериментами и даже документальные альбомы, вроде записей выступлений «Черной пантеры» Анджелы Дэвис и инаугурационной речи первого черного мэра Чикаго. Дискография компании насчитывает приблизительно 115 альбомов под основным брендом плюс несчитанное количество с логотипами Flying Dutchman Amsterdam и Flying Dutchman Bluestime. Почему приблизительно? Да потому что, как писал журналист Роберт Элмс, «точного учета никто не вел, а заниматься ее составлением сегодня — все равно, что складывать паззл без картинки на крышке коробки».

Но если кинуть взгляд на имена, то список их весьма представителен. На лейбле выходили пластинки Гато Барбиери, Чико Хэмилтона, Орнетта Коулмена, Леона Томаса, Луи Армстронга, Ти-Боун Уокера, Отиса Спанна, Каунта Бейси… Интересная деталь: штатным барабанщиком «Летучего голландца» был главный фанк-драммер всех времен Бернард «Притти» Пэрдью, что прибавляет ценности многим записям, даже если имена, под которыми они выпущены, и забыты ныне. Часть релимзов лейбла переиздана на CD, кое-что на виниле, но некоторые пластинки стали филофоническими редкостями. Собственно, о них и хочется рассказать.

1) Ornette Coleman — Friends And Neighbours/Ornette Live At Prince Street (1970)

Концертная запись: Коулмен и его классический квартет играют во дворе дома великого саксофониста в нью-йоркском Сохо; музыкантам подпевают обычные люди, соседи Орнетта по кварталу. Отличный набор расслабленных импровизаций. Саксофон Коулмена звучит так, словно музыкант все время улыбается. Музыка его редко когда звучала столь радостно и легко — более того, столь понятно даже для неискушенного слушателя.

2) Louis Armstrong — …And His Friends (1971)

Свой самый последний альбом Сатчмо записал вместе с Тиле и на его лейбле. Боб пригласил на запись супермузыкантов в диапазоне от Майлза Дэвиса до Чико Хэмилтона: получилась настоящая джаз-супергруппа. Подбор треков несколько странен (здесь есть и Mood Indigo, и We Shall Overcome), но мало кто знает дуэт Сачмо с Леоном Томасом (The Creator Has A Master Plan), а он того более чем стоит. Еще одна жемчужина пластинки — монолог Луи перед исполнением, собственно, What A Wonderful World.

3) Jon Appleton & Don Cherry — Human Music (1969)

Самый странный из всех странных альбомов лейбла. Трубач Черри играет здесь на флейтах, калимбе, барабанах и корнете, а аккомпанирует ему Джон Эпплтон, используя какой-то древний синтезатор. Звучание на любителя — даже если брать поклонников фри-джаза, вопреки названию хочется использовать словосочетание «нечеловеческая музыка»

4) Lonnie Liston Smith & The Cosmic Echoes – Expansions (1974)

Лонни Листон Смит, известный пианист и клавишник, перед записью этого альбома покинул группу Майлза Дэвиса ради сольной карьеры. Этот альбом стал одним из безусловных коммерческих хитов лейбла — и в то же время одним из самых удачных фьюжн-релизов своего времени. Этому, безусловно, помогло присутствие великолепного басиста Сесила МакБи и других, менее известных музыкантов (в том числе двух саксофонистов — Дэвида Хаббарда и Дональда Смита). Альбом полон идеологических посылов в духе «мир, любовь, высвобождайте разум!» — но он искренен и невероятно талантлив.

5) Carl B. Stokes — The Mayor & The People (1970)

Первая сторона альбома — диалог первого в истории США чернокожего мэра Карла Стоукса с активистами «черных пантер», вторая — выступление того же Стоукса с речью, в которую включены цитаты из поэтов Лэнгстона Хьюза и Гила Скотта-Херона (известного в том числе как мелодекламатор и выпускавшего свои альбоме на Flying Dutchman) в сопровождении оркестра Оливера Нельсона. Говорят, на иных аукционах и ярмарках эта пластинка стоит больше сотни долларов.

Flying Dutchman

— Историю эту, очень старую, некоторые считают враньем, — так начинал Олафсон. — Другие готовы прозакладывать месячное жалованье и душу в придачу, что в ром не подмешано и капли воды.
Итак, рассказывают, что однажды некий голландский капитан захотел обогнуть мыс Горн. Дело было поздней осенью, а всякий знает, что там в ту пору дуют непреоборимые злые ветры.
Голландец зарифливал паруса, менял галсы, но ветер, дувший в лоб, неизменно отбрасывал его назад.
Он был лихой и опытный моряк, однако величайший грешник, к тому же еще упрямый, как морской черт. По этим приметам некоторые признают в нем капитана Ван-Страатена из Дельфта. Иные, впрочем, горой стоят за его земляка, капитана Ван дер Декена. Оба они жили лет триста назад, любили заглянуть на дно бутылки, а уж кощунствовали, говорят, так, что, услышав их, киты переворачивались кверху брюхом.
Вот, стало быть, этот Ван-Страатен, или Ван дер Декен, совсем взбесился, когда встречный ветер в пятый или шестой раз преградил ему путь. Он весь затрясся от злости, поднял кулаки над головой и прокричал навстречу буре такую чудовищную божбу, что тучи, не вытерпев, сплюнули в ответ дождем.
Мокрый от макушки до пят, потеряв треугольную шляпу, Голландец, однако, не унялся. Костями своей матери он поклялся хоть до Страшного Суда огибать мыс Горн, пока, наперекор буре, не обогнет его!
И что же? Голландец был тут же пойман на слове! Бог осудил его до скончания веков скитаться по морям и океанам, никогда не приставая к берегу! А если он все-таки пытался войти в гавань, то сразу же что-то выталкивало его оттуда, как плохо пригнанный клин из пробоины.
Господь бог наш, между нами будь сказано, тоже из упрямцев! Если ему втемяшится что-либо в голову, попробуй-ка — это и буксиром не вытащишь оттуда!
Вот, стало быть, так оно и идет с тех пор.
Четвертое столетие носится Летучий Голландец взад и вперед по морям. Ночью огни святого Эльма дрожат на топах его мачт, днем лучи солнца просвечивают между ребрами шпангоутов. Корабль — совсем дырявый от старости — давно бы затонул, но волшебная сила удерживает его на поверхности. И паруса всегда полны ветром, даже если на море штиль и другие корабли лежат в дрейфе.
Встреча с Летучим Голландцем неизменно предвещает кораблекрушение!
Пусть под килем у вас хоть тысяча футов и ни одной банки на сотни миль вокруг — камушки у Летучего всегда найдутся!
Еще бы! Нрав-то не улучшился у него за последние три с половиной столетия. Да и с чего бы ему улучшиться.
Но, после того как господь бог наш придержал Голландца за полы кафтана у мыса Горн, старик уже не отваживается дерзить небесам. Теперь он срывает зло на своем же брате, на моряке.
Мертвый завидует нам, живым!
Мертвые завистливы, поверьте мне! А Летучему вдобавок до смерти надоела эта канитель. Который год, как неприкаянный, болтается он между небом и землей. Вот со зла и подстерегает моряков где-нибудь у камней.
Может попасться вам на глаза и в шторм и в штиль, вылезти под утро из тумана, появиться далеко на горизонте либо выскочить рядом, как выскакивает из воды поплавок от рыбачьих сетей. Иной раз он показывается даже в солнечный день. И это, говорят, страшнее всего! Прямо по курсу замечают слабое радужное мерцание, как бы световой смерч. Он быстро приближается, уплотняется. Глядите: это призрачный корабль, который в брызгах пены переваливается с волны на волну!

Тут, пожалуй, взгрустнется, а? Только что его не было здесь, и вот он — на расстоянии окрика, виден весь от топа мачт до ватерлинии. Старинной конструкции корма и нос приподняты, с высокими надстройками, как полагалось в семнадцатом столетии, по бортам облупившиеся деревянные украшения. И на гафеле болтается флаг, изорванный до того, что невозможно определить его национальную принадлежность.
А что еще тут определять? Могильным холодом сразу потянуло с моря, словно бы айсберг поднялся из пучины вод!
Шкипер, остолбенев, смотрит на компас. Что это случилось с компасом?
Корабль меняет курс сам по себе! Но его не сносит течением, и в этом районе нет магнитных аномалий, а ветер спокойный, ровный бакштаг.
Это призрак, пристроившись впереди, повел следом за собой. Румб за румбом уводит корабль от рекомендованного курса.
По реям побежали матросы, убирая паруса! Боцман и с ним еще несколько человек сами, без приказания, бросились на помощь рулевому, облепили со всех сторон штурвал, быстро перехватывают спицы, тянут, толкают изо всех сил! Ноги скользят по мокрой палубе.
Нет! Не удержать корабль на курсе! Продолжается гибельный поворот!
И всё быстрей сокращается расстояние между вами и вашим мателотом<1>.
Можно уже различить лица людей, стоящих на реях и вантах призрачного корабля. Но это не лица — черепа! Они скалятся из-под своих цветных головных повязок и сдвинутых набекрень маленьких треуголок. А на шканцах взад и вперед, как обезьяна в клетке, прыгает краснолицый капитан.
Полюбуйтесь на него, пока есть время! Наружность Летучего Голландца описывают так. Будто бы просторный коричневый кафтан на нем, кортик болтается на поясе, шляпы нет, седые космы стоят над лысиной торчком. Голос у него зычный, далеко разносится над морем. Слышно, как он подгоняет своих матросов, грозится намотать их кишки на брашпиль, обзывает костлявыми лодырями и тухлой рыбьей снедью.
Поворот закончен. Рулевой бросил штурвал, закрыл лицо руками. Впереди, за бушпритом, в паутине рей, увидел неотвратимо приближающуюся белую полосу, фонтаны пены, которые вздымаются и опадают. Это прибой!
И будто лопнул невидимый буксирный трос. Видение корабля рассеивается, как пар. Летучий Голландец исчез. Слышен скрежещущий удар днища о камни. И это последнее, что вы слышите в своей жизни.

Надо вам, пожалуй, рассказать еще о письмах.
Бывают, видите ли, счастливчики, которым удается встретить Летучего Голландца и целехонькими вернуться домой. Однако случается это редко — всего два или три раза в столетие. Ночью на параллельном курсе возникает угловатый силуэт, причем так близко, что хоть выбрасывай за борт кранцы. Всех, кто стоит вахту, мгновенно пробирает озноб до костей. Ошибиться невозможно! От черта разит серой, от Летучего тянет холодом, как из склепа.
Простуженный, хриплый голос окликает из тьмы:
— Эй, на судне! В какой порт следуете?
Шкипер отвечает, еле ворочая языком, готовясь к смерти. Но его лишь просят принять и передать корреспонденцию. Отказать нельзя: это закон морской вежливости.
На палубу плюхается брезентовый мешок. И сразу же угловатый силуэт отстает и пропадает во мгле.
Ну, сами понимаете, во время рейса команда бочком обходит мешок, словно бы тот набит раскаленными угольями из самой преисподней. Но там письма, только письма.
По прибытии в порт их вытаскивают из мешка, сортируют и, желая поскорее сбыть с рук, рассылают в разные города. Адреса, заметьте, написаны по старой орфографии, чернила выцвели!
Письма приходят с большим опозданием и не находят адресатов. Жены, невесты и матери моряков, обреченных за грехи своего сварливого упрямца-капитана скитаться по свету, давным-давно умерли, и даже след их могил потерян.
Но письма приходят и приходят.
(Из романа Л.Д. Платова » Секретный фарватер «)

11 июля 1881 г. в судовом журнале фрегата военно-морского флота Великобритании «Бакканте», который огибал мыс Доброй Надежды, появилась запись: «Во время ночной вахты наш траверз пересек «Летучий голландец». Сначала появился странный красноватый свет, исходивший от корабля-призрака, и на фоне этого свечения четко вырисовывались мачты, снасти и паруса брига». На следующее утро впередсмотрящий, первым заметивший корабль-призрак, сорвался с мачты и разбился насмерть. Позднее внезапно заболел и умер командир эскадры.

За последние 400 лет «Летучий голландец» видели много раз. Встречи с ним наиболее часто происходят южнее мыса Доброй Надежды.

Окрашенный в черный цвет и ярко освещенный, корабль всегда идет с гордо поднятыми парусами, даже в самую свирепую погоду. Временами оттуда раздается голос, но люди опытные не отвечают на вопросы таинственного призрака, ибо знают: за этим обязательно последует несчастье. Некоторые моряки убеждены, что достаточно просто посмотреть на корабль, чтобы найти свою смерть при кораблекрушении.

Даже экипажи немецких подводных лодок в годы Второй мировой войны испытывали страх перед «Голландцем», которого много раз видели к востоку от Суэца. Адмирал Карл Дениц писал в своих донесениях в Берлин: «Матросы говорили, что они предпочли бы встретиться с силами Союзного флота в Северной Атлантике, чем испытать ужас повторной встречи с фантомом».

Человека, давшего имя кораблю, часто отождествляют с Вандердекеном, капитаном голландского торгового парусника XVII в. Легенда гласит, что, огибая мыс Доброй Надежды во время сильного шторма, он поклялся перед богом, что войдет в Тейбл-Бей или будет проклят. Его корабль пошел ко дну, и за свое богохульство он был обречен на вечное странствие по этим морям. Легендой воспользовались писатели-романисты, поэты, драматурги и кинорежиссеры.

Согласно другой легенде, имя капитана — Бернард Фокке, который, говорят, заключил сделку с дьяволом, чтобы добраться до Индии за 90 дней. За это он был приговорен к вечному странствию в южных морях.

Существует несколько рациональных объяснений феномена кораблей-призраков. Прежде всего, это плохая видимость и миражи. Однако некоторые фантомы оказывались реальными судами, покинутыми командой. Поэтому их называли миражами Мыса. После 30-х годов XX в., когда был уничтожен последний из таких брошенных кораблей, число встреч с кораблем-призраком быстро пошло на убыль.
А этот фрагмент утащен отсюда, спасибо Эве Муромской
И еще вариант легенды от gadriel_07:

В 1641 голландский капитан Ван дер Декен (или по некоторым версиям Ван Страатен), возвращался из Ост-Индии и вёз на борту молодую пару. Капитану приглянулась девушка; он убил её суженого, а ей сделал предложение стать его женой, но девушка выбросилась за борт. При попытке обогнуть мыс Доброй Надежды корабль попал в сильный шторм. Среди суеверных матросов началось недовольство, и штурман предложил переждать непогоду в какой-нибудь бухте, но капитан застрелил его и нескольких недовольных, а затем поклялся, что никто из команды не сойдёт на берег до тех пор, пока они не обогнут мыс, даже если на это уйдёт вечность. Этим Ван дер Декен, слывший страшным сквернословом и богохульником, навлёк на свой корабль проклятие. Теперь он, бессмертный, неуязвимый, но неспособный сойти на берег, обречён бороздить волны мирового океана до второго пришествия. Хотя, по некоторым версиям, у него есть шанс обрести покой: раз в десять лет Ван дер Декен может вернуться на землю и попытаться найти ту, что добровольно согласится стать его женой.